Остроухов Илья Семенович – живописец и признанный знаток искусства

Илья Семенович Остроухов (1858-1929 гг.) родился в Москве в купеческой семье. Отец Остроухова был достаточно богат, чтобы дать сыну хорошее образование. Лето мальчик проводил в имении отца на озере Сенеж, одном из живописнейших мест Подмосковья. Природа привлекала Остроухова еще в совсем юном возрасте, но в начале это был чисто научный интерес. Остроухов собирал образцы местной флоры и фауны, и вскоре его естественно-историческая коллекция настолько расширилась и собрана была настолько разумно, что о молодом натуралисте знали не только русские ученые, но и европейские. В тринадцать лет Остроухов был отдан в Московскую практическую Академию коммерческих наук, где прошел полный курс. После окончания Академии жизнь юноши могла бы пойти по обычному для людей его сословия и состояния пути: работа на предприятии отца, потом собственное дело, если бы не знаменательное для Остроухова событие: в семнадцатилетнем возрасте он познакомился и сблизился с семьей известного в то время издателя и владельца типографии А.И.Мамонтова. Издательство Мамонтова специализировалось на выпуске различных естественно-научных, детских изданий, а также изданий по общественным вопросам. Остроухов принес Мамонтову свои очерки о жизни птиц средней полосы России. Очерки понравились, понравился и юный автор. С тех пор между Мамонтовыми и Остроуховым завязались тесные дружеские отношения, о которых Остроухов всегда вспоминал с большой нежностью и теплотой. Через А.И.Мамонтова Остроухов познакомился с семьей его брата С.И.Мамонтова. Савва Иванович и его жена Елизавета Григорьевна не были ни художниками, ни критиками искусства, но их значение для развития московской живописи второй половины ХIХ в. трудно переоценить.

Савва Иванович Мамонтов — купец, один из богатейших людей России, акционер железных дорог и банков. Он прекрасно знал свое дело, был удачливым предпринимателем, но главным в его жизни была страстная любовь к искусству. Мамонтов самозабвенно любил театр, музыку, живопись. К живописи он пристрастился в галерее своего дальнего родственника П.М.Третьякова, от него же заразился и страстью к собирательству. В отличие от Третьякова, Мамонтов едва ли не более картин и скульптуры полюбил людей, их создающих. В имении Мамонтова Абрамцеве сформировался круг близких по духу, по целям, по задачам художников, каждый из которых — целая эпоха в русском искусстве: Репин и Поленов, Левитан и Васнецов‚ Врубель и Нестеров. Необычайно деятельный, энергичный, увлекающийся Савва Иванович и мягкая, умная, тонкая Елизавета Григорьевна были душой и центром нового кружка. Мамонтов всегда поддерживал художников во всех их начинаниях и творческих поисках, создавая им необходимую обстановку для успешной работы, а художники платили ему любовью, преданностью, славили Абрамцево и его обитателей в своих произведениях, вошедших в сокровищницу русского искусства.

Вот в эту, полную подлинного творческого энтузиазма и сложной работы среду попал будущий художник Остроухов, высокий, чрезвычайно застенчивый. Ему исполнился тогда двадцать один год, и он пока только мечтал о живописи, но стал уже полноправным членом кружка. Прекрасно образованный, владевший тремя иностранными языками, увлекавшийся оперой, театром и хорошо игравший на рояле, вечерами Остроухов был незаменим. А днем он мог наблюдать за работой художников, буквально проникаясь проблемами их творчества, удачами и неудачами. Именно в это время он познакомился с юным Валентином Александровичем Серовым, который уже тогда поражал окружающих своей работоспособностью, серьезностью и не по-юношески зрелым талантом. В Абрамцеве началась их дружба, оборвавшаяся лишь со смертью Серова.

Атмосфера Абрамцева подкрепила возникшее у Остроухова решение стать живописцем. Первым его учителем был художник-передвижник Александр Александрович Киселев, учитель детей Мамонтовых. Остроухов начал свои занятия довольно необычным способом. Он сразу же отверг традиционный академический путь обучения: длительное рисование гипсовых слепков с античных статуй и бюстов углем и карандашом, тщательная работы акварелью и живописи с натуры масляными красками. Первое же произведение — копию пейзажа Льва Львовича Каменева — Остроухов выполнил маслом. Киселев долго не соглашался давать уроки по подобной системе, не видя толка в таких занятиях. Каково было его изумление, когда он увидел, что ученик грамотно выполнил копию, разобрался в технике живописи. Киселев признал в Остроухове «искру божью» и истинный талант. Под его руководством Остроухов скопировал и пейзаж любимого им Поленова, который он выбрал сам в мастерской художника. После уроков с Киселевым Остроухов смело принялся писать этюд за этюдом прямо на пленэре. Успехами начинающего живописца заинтересовался Илья Ефимович Репин. Летом они вместе ходили на этюды, а зимой Репин продолжал заниматься с ним в своей мастерской, ставил постановки, давал советы. Большую роль в формировании Остроухова живописца сыграло его пребывание в Петербурге. Зимой 1882-1883 гг. Остроухов начал работать в студии крупнейшего педагога, профессора Академии художеств Павла Петровича Чистякова. Он учил своих учеников понимать и решать чисто пластические и живописные задачи построения художественного произведения, разбираться в законах композиции, цветового решения картины, что было чрезвычайно полезно для молодых художников. Школа Чистякова была для Остроухова важнее учебы в Академии художеств, в которую он пытался было поступить. Остроухов прожил в Петербурге две зимы, что свидетельствовало о признании Павлом Петровичем его таланта: учиться у этого педагога могли только трудолюбивые и одаренные ученики.

Советы Чистякова завершили художественное образование Остроухова. Однако следует упомянуть еще об одном художнике — это Василий Дмитриевич Поленов. Остроухов говорил, что как художник он многим обязан Поленову, хотя прямым учителем его он не был, но, по существу, был очень большим воспитателем, Василий Дмитриевич не учил и не пытался учить, представляя самому учиться у натуры и вдохновляться ею. Для молодых художников творчество Поленова конца 1870-х гг. было подлинным откровением. Серия этюдов, написанных Поленовым во время пребывания его на Востоке, поразила их необычайной для русской живописи свежестью, непосредственностью восприятия природы, богатством колористической гаммы, что было созвучно творческим поискам нового поколения пейзажистов. Именно под влиянием Поленова молодые пейзажисты начинают серьезно работать на пленэре.

Хотите создать свой собственный сайт, что бы заниматься бизнесом в мировой паутине интернет или продвигать свои товары? В этом вам поможет профессиональная Студия Бионтоп.ру. Создание и раскрутка сайтов от специалистов своего дела с большим опытом работы.

Ландшафтный пейзаж (1885 г.)

Остроухов, живя летом в Абрамцеве, писал с натуры так упорно и много, что это стало даже предметом шуток у Мамонтовых и их друзей. Советы прославленных художников, атмосфера Абрамцевского кружка, талант и трудолюбие сделали свое дело — Остроухов стал профессиональным пейзажистом, не подражающим своим знаменитым товарищам, а ищущим свой путь в искусстве. В 1887 г. он дебютировал на ХIV передвижной выставке пейзажем «Последний снег», к которому годом ранее был написан этюд в Абрамцеве. Молодой живописец был замечен критиками. Чем же привлекал внимание скромный пейзаж начинающего художника? Прежде всего, темой, новым, свежим подходом к изображению русской природы, тонкостью цветовой гаммы. «Последний снег» прост по построению, не загроможден деталями. Кусок еще темного леса на заднем плане, два тонких светлых силуэта берез, подчеркивающих плотную массу леса и остатки подтаявшего снега на переднем плане — вот из чего строит композицию художник. В картине нет рассказа. Это непосредственный показ переходного состояния природы, когда сам воздух кажется окрашенным в оттенки сероватого, голубоватого, коричневатого тонов и когда все тона неба, деревьев, земли, снега кажутся сближенными, тонко и сложно переходящими друг в друга. Все детали пейзажа объединены светом и воздухом. Свет выявляет и подчеркивает структуру формы: густую массу леса, рыхлость последних снежных островков, изящество легких силуэтов берез. Автор писал картину, исходя из ощущений непосредственно взятого, прочувствованного куска природы‚ отсюда и особая эмоциональная сила, свежесть, гармония этого произведения, которое сам Остроухов признавал своей первой творческой удачей.

Последний снег. Абрамцево (1887 г.)

Вообще интерес к изображению ранней весны характерен для многих пейзажистов 1880-х гг. С одной стороны, художники шли прежде всего от достижения русского пейзажа, с другой — поиски новых средств выражения в пейзаже, интерес к передаче света, воздуха, разработка сложных колористических задач. Под влиянием импрессионистов у русских пейзажистов выработался новый взгляд на этюд как на самостоятельное произведение искусства. Этюд, как и законченная картина, должен быть продуман и построен, свеж и тонок по цвету, непосредствен по настроению, что давалось только длительной, вдумчивой работой на пленэре. Ранние пейзажи Остроухова отличались простотой избранного им мотива, цветовой гармонией, свежестью пленэрной живописи и продуманностью композиции. К молодому живописцу стали приглядываться коллекционеры, о нем заговорили художники.

1887 г. был особо знаменателен для Остроухова. Его пейзаж «Золотая осень» прямо с передвижной выставки попал в Третьяковскую галерею. Пейзаж «Золотая осень» Остроухов задумал еще в 1885 г. в Абрамцеве. Тогда им был написан этюд осеннего леса, решенный в новой для художника манере. В более ранних этюдах Остроухов предпочитал серенькие осенние либо весенние дни, что давало ему возможность строить колорит в этюдах на тончайших отношениях теплых коричневатых и холодных сероватых тонов. Осенний лес буквально захватил художника необычайно яркой насыщенной гаммой желтеющей листвы, а он решает этюд плоскостно-декоративно, разворачивая основное изображение на переднем плане. В этом этюде темные вертикали стволов еще более подчеркивают переливающуюся всеми оттенками охры массу листьев, сверкающих на ветках, покрывающих ковром траву. Картина сохраняет живописное богатство этюда, но она сложнее по построению. От этюда Остроухов сохранил в картине центральную часть — два клена с пышной кроной опадающих, четко прорисованных резных листьев. Художник углубил пространство, введя в пейзаж тропинку, уходящую к третьему плану, высветленному и написанному более обобщенно. Несколько деревьев в левой части композиции, темными силуэтами выделяющихся на фоне голубоватого неба, создают своеобразные кулисы, которые замыкают пространство картины. Непосредственный свежий этюд с натуры превратился у Остроухова в законченное, строго классически построенное произведение, представляющее собой образное осмысление осеннего пейзажа. Таким образом, в творчестве Остроухова наметились две основные линии развития – поиски создания обобщенного образа русской природы, с одной стороны, и дальнейшего развития колористического этюда пейзажа-настроения — с другой.

Золотая осень (1887 г.)

1880-е гг. время наиболее интенсивной творческой деятельности художника. Работу на пленэре он сочетал с поездками по стране, изучением творчества старых мастеров. Пожалуй, наиболее важным для Остроухова-живописца было путешествие в Италию в 1887 г. с художником В.А.Серовым и братьями М.А. и Ю.А.Мамонтовыми (сыновьями А.И.Мамонтова). Шедевры и несравненная красота Венеции, ее дворцы, соборы, каналы — все это заставляло художников с раннего утра до позднего вечера ходить по городу, любоваться, наслаждаться. И Серов, и Остроухов увезли из Венеции превосходно написанные этюды города. Почти монохромная, но богато разработанная в оттенках теплых коричневатых и холодных серых тонов цветовая гамма этюда Остроухова превосходно передает влажный, пронизанный светом воздух Венеции. Легкий ритм полукружий арок собора, подчеркивание вертикалей стены справа, флагштоков в центре удивительно точно передают изящество, изысканность, особую музыкальность, свойственные архитектуре Венеции. Фигуры людей придают пейзажу динамичность. Остроухов пишет этюд свободно, уверенно, красота Венеции как бы заставила художника отрешиться от некоторой вялости, излишне тщательной детализации и суховатости рисунка, свойственных его более ранним работам.

Площадь св.Марка в Венеции (1887 г.)

Мальчики-итальянцы (1888 г.)

Несомненно, поездка в Италию была чрезвычайно полезной и для Остроухова, и для Серова. Возвратившись в Россию, Серов создал в Абрамцеве одно из лучших своих произведений — знаменитую «Девочку с персиками», а Остроухов подошел к работе над наиболее значительными пейзажами. В 1888 г. Остроухов показал в Москве пейзаж «Первая зелень». Врожденное чувство цвета, усиленное и развитое работой на пленэре, помогало Остроухову добиваться гармонии и цельности видения как в натурных этюдах, так и в созданных на основании этюдов картинах. Сюжетно близкий к «Первой зелени» этюд «Ранней весной» тем не менее не является подготовительной работой к картине. «Ранней весной» — это вполне законченное самостоятельное произведение пленэрной живописи со всеми характерными для нее достоинствами.

Первая зелень (1887-1888 гг.)

Ранней весной (1887 г.)

Пейзаж «Первая зелень»- картина, тщательно композиционно построенная и продуманная во всех деталях. Пространство пейзажа Остроухов четко делит на планы. Передний план заполнен тонкими силуэтами березок с едва распустившимися интенсивно зелеными молодыми листьями. Земля первого плана уже покрыта сочной травой, яркая зелень которой постепенно гасится при переходе ко второму плану. Стволы деревьев отражаются в спокойной глади реки, уходящей в глубину картины и останавливающей свой неторопливый плавный бег у леса, замыкающего пространство пейзажа. Остроухов детально выписывает листья деревьев, стволы, сучья, траву переднего плана, уводит взгляд в глубину диагоналями берегов реки, пригорков‚ оврагов. Точно прорисованные силуэты деревьев служат своеобразными «вехами» для соизмерения пространства. Важную роль в построении композиции пейзажа играет цветовое решение. Открытая яркая зелень листьев и травы переходит в более жухлый коричневато-зеленоватый тон берегов реки, цвет воды еще более холодный голубоватый, и, наконец, лес третьего плана кажется легкой, светлой, почти растворяющейся вдали массой. Однако при всей классической строгости построения картина близка к натурному этюду в главном — в передаче настроения, в ощущении радости пробуждающейся природы.

Мастерство художника возрастало от пейзажа к пейзажу. Одна из важнейших задач, интересовавшая художников этого периода, проблема движения в картине. В пейзаже динамика чаще всего выявлялась изображением ветреных дней с несущимися по небу облаками, с клонящимися деревьями и травой. Этюд «Летний день» 1888 г. наполнен движением и почти лишен многочисленных деталей, которые так любовно выписывал художник в более ранних пейзажах. В этом этюде с натуры Остроухов внимательно фиксировал определенное состояние природы, видимо, не ставя более сложных задач. Сгибается под мощью ветра трава переднего плана, плывут по небу облака, вторят движению травы кроны деревьев, темными силуэтами рисующиеся на фоне холодного сероватого неба. Этюд строится на сочетании двух масс, разделенных четкой линией горизонта‚ земли и неба. Камерность, интимность этюда «Ранней весной» и картины «Первая зелень» уступают здесь место более обобщенному образу, более широкому пониманию характера русской природы.

Летний день (1888 г.)

В этюде «Улица в Берлине. Дождь» Остроухов как бы вновь окунулся в волнующую атмосферу заграничного путешествия и создал пейзаж необычайно живописный, решенный в тончайшей коричневато-серой гамме. Но в сравнении с лучшим венецианским этюдом «Площадь св. Марка» «Улица в Берлине. Дождь» кажется более зрелой, законченной. Художник пишет улицу, глядя на нее сверху, динамизм жизни города подчеркивается резким диагональным построением пространства, стиснутого огромными тяжелыми массами домов.

Улица в Берлине. Дождь (1889 г.)

Все работы Остроухова 1880-х гг. представляли современникам пейзажиста самостоятельного, цельного, своеобразного, но все они были лишь заявками на главное произведение Остроухова — пейзаж «Сиверко». Немногим картинам конца ХIХ в. выпало столько похвал, признания, восторгов критиков, художников, публики, сколько получил их «Сиверко». Остроухова нельзя причислить к числу художников-новаторов, но в «Сиверко» ему удалось ярко выразить творческие задачи своего времени. Именно в пейзажной живописи этого периода отразились итоги достижений художников предшествовавшего поколения, прокладывались пути для поисков искусства начала ХХ века. Новый вид пейзажа стали называть «пейзажем настроения». Он явился поэтическим обобщением всего того, что могло дать художнику внимательное и пристальное изучение природы. Неяркая русская природа получила в пейзаже конца ХХ в. свой живописно пластический эквивалент, приобрела обобщенное, образное звучание. Проблемы передачи воздуха, света, движения, поиски выразительности в построении пространства картины, колористические задачи вышли в пейзаже на главное место.

Сиверко (1890 г.)

Этюд для «Сиверко» был написан художником на берегу Москва-реки. Излюбленная всеми пейзажистами, уютная, живописная подмосковная природа приобрела у Остроухова совершенно неожиданное мощное выражение. В картине конкретность, непосредственность этюда уходят. Москва река кажется могучей, суровой, холодной северной рекой. Ветер гонит над водой низкие тучи, пригибает к земле траву и цветы, колышет деревья. Река делает крутой изгиб и открывает широкое пространство с холмами, поросшими лесом, с полянами, просвечивающими сквозь массу деревьев. Здесь нет отдельных вертикальных стволов, отмечающих планы. Пространство картины построено мастером на подчеркивании горизонталей берега, леса, неба. Этот прием создает ощущение особой широты, равнинности, бескрайности русского пейзажа. Река с ее невысокими берегами как бы уходит за картину, рамки пейзажа мысленно раздвигаются. Высокий горизонт, так называемая «орлиная перспектива», еще более подчеркивает глубину пространства, ограниченного темной стеной леса заднего плана. Остроухов во всех своих работах был великолепным колористом, тонко чувствующим гармонию цвета. Сама скромная русская природа, лишенная ярких контрастов, давала художнику возможность искать наиболее выразительное цветовое решение образа «Сиверко». Художник строит колорит картины на отношениях теплых оттенков охры и холодных зеленовато-голубых тонов. Голубоватое небо, коричневато-желтая земля, неброская зелень лесов и полей — такой воспринимается русская природа, такой ее представляет Остроухов «Сиверко».

«Сиверко» был принят на выставку 1890 г. единогласно всеми членами Товарищества передвижных выставок. П.М.Третьяков приобрел картину прямо с выставки и всегда считал ее украшением своей галереи. Тогда же Остроухов вместе с Левитаном, Архиповым и Касаткиным стал членом Товарищества. Членство в Товариществе давало возможность художнику выставляться на ежегодных выставках свободно, без предварительного обсуждения жюри. После «Сиверко» Остроухов, в основном, разрабатывал тип панорамного пейзажа. Даже этюды, написанные в два три сеанса, смотрятся как монументальные образы природы. Но высоты обобщения, живописно пластической гармонии «Сиверко» мастер уже не достигал.

Пейзаж Остроухова «Вечер после грозы» появился на передвижной выставке 1892 г. Она была отмечена критикой, как картина, которая возможна лишь для такого художника, кто видит в природе не одни лишь линии, краски и пятна светотени, а умеет найти в ней вечно бьющий пульс жизни, умеет подслушать его изменчивый ритм и находит кругом живую душу. Не дошедшая до наших дней, эта картина известна сейчас только по подготовительному этюду к ней. Этюды Остроухова обычно настолько крепко построены и продуманы, что по ним можно с уверенностью судить о методе работы художника над пейзажем. Он компонует пейзаж не в мастерской, отталкиваясь от многочисленных эскизов, а непосредственно на пленэре. Это не мгновенно схваченный однозначный этюд, а сложное, богатое эмоциональным содержанием, обобщающее многие оттенки восприятия картинное изображение. И тогда случайно найденный вид леса, реки, дороги становится композицией. Этот метод работы на натуре, на первый взгляд, близок импрессионизму во французской живописи. Но в пейзажах Остроухова сохраняется устойчивость, четкость формы, свет не растворяет контуры предметов, они не теряют своей объемности, материальности. Остроухов, наоборот, часто даже подчеркивает контуры, чтобы таким образом точнее выразить пластическую структуру пейзажа.

В дальнейшем Остроухов, увлеченный пространственным построением картин, созданием обобщенных образов, писал пейзажи продуманные и тщательно сделанные, в чем-то утратившие свежее и сильное чувство «Сиверко», «Вечера после грозы», «Ранней весны». Созданные в 1892 г. «Купавы на пруду» и годом позже «Вечер на реке» — произведения зрелого мастера, умелого пейзажиста, однако, в них скрупулезность преобладает глубиной, рассказ над внутренним эмоциональным ощущением природы.

Ранняя весна (1891 г.)

Купавы на пруду (Речка в полдень) (1892 г.)

Последний снег (1891 г.)

«Купавы на пруду» написаны в солнечный летний день, когда все предметы в природе кажутся особенно определенными. Заросший пруд, чуть колеблется под легким ветром, в нем четко отражаются стоящие на берегу деревья, голубое небо покрыто светлыми облаками. Детально выписывает художник цветы и листья купав на переднем плане, отражения деревьев в воде, заросли камыша. Некоторая сухость рисунка лишает картину обаяния непосредственности более ранних работ, делает ее более традиционной.

Со второй половины 1890-х гг. художник выставлял перед зрителям преимущественно этюды. В них вновь Остроухов возвратился к широкой, свободной манере письма, лишенной мелочной проработки деталей, к панорамной трактовке мотива, увиденного и прочувствованного на натуре. В этюдах конца 1890-х гг. Остроухов, по видимому, не ставил перед собой больших композиционных задач, ограничиваясь передачей определенного состояния природы, заостряя внимание на колорите. В последующих этюдах Остроухов создавал образ натурного мотива, идя теперь уже от светового пятна, а не от четкого абриса формы, находил наиболее точно выражающую состояние колористическую гамму.

Однако со второй половины 1890-х гг. Остроухов занимается живописью заметно меньше, чем ранее, всецело отдавшись захватившей его страсти — коллекционированию картин. Собственно, в этом проявилась особенность характера Остроухова — он никогда не мог заниматься чем-либо вполсилы. Талант в сочетании с упорством, работоспособностью сделали его в короткое время одним из ведущих пейзажистов России. Тонкий вкус, чутье живописца, любовь к искусству — эти качества дали Остроухову возможность собрать ценнейшую коллекцию произведений русской живописи. Обстоятельства благоприятствовали Остроухову: в 1889 г. он женился на Надежде Петровне Боткиной. Боткины принадлежали к числу богатейших семей России. Свое состояние Остроухов обратил на составление коллекции живописи. В России к началу ХХ в. частных художественных собраний было немного. Самое ценное – галерея русской живописи П.М.Третьякова. Однако основная масса коллекций в России представляла обыкновенно странную смесь превосходных произведений искусства с никому ненужными предметами, свидетельствуя о наивности или безвкусии их владельцев. У одних коллекционеров не хватало умения отделять плохое от хорошего, у других выдержки для того, чтобы десятками лет охотиться за теми предметами, которые нужны были для пополнения собрания. И в Петербурге, и в Москве чаще всего встречались любители, понимавшие лишь ценность или редкость того или иного произведения искусства, чем подлинную красоту.

Коллекция Остроухова в свое время была уникальной. Остроухов собирал живопись ради живописи. В собрании Остроухова даже второстепенные живописцы были представлены столь значительными образцами, что казались совершенно новыми, значительными мастерами. Строгий академический живописец начала ХIХ в. В.К.Шебуев, известный своими огромными холодными историческими картинами, в остроуховской коллекции выглядел совершенно неожиданным. Остроухов приобрел две небольшие по размерам жанровые работы Шебуева‚ которые смотрелись настолько живописно-красивыми, мастерски скомпонованными, что по ним можно было видеть мастера европейского уровня. Оказалось, что условный классицистический Шебуев по натуре был романтиком, что и раскрыли его картина «Гадание» и эскиз к картине «Смерть Ипполита» из остроуховского собрания. Коллекцию Остроухова украшали пейзажи Щедрина, Лебедева, этюды Иванова, портреты Кипренского. На почетном месте висела картина Федотова «Анкор, еще анкор!». Картины передвижников Остроухов подбирал исключительно по их живописным качествам. Шишкин, Саврасов, Васильев, Перов, Крамской выглядели в его собрании чаще всего великолепными колористами и превосходными рисовальщиками. Очень строго подходил Остроухов к работам своих современников и друзей. Он приобретал у Серова, Левитана, Врубеля, Коровина этюды, но этюды эти были такого качества, что в них сразу же выявлялись индивидуальность каждого художника, его мастерство. И.Е.Репина представляли в коллекции Остроухова портреты: этюд к портрету Л.Н.Толстого, сделанный в Ясной Поляне, акварельный портрет Л.Н.Толстого, портрет дочери художника, все работы очень высокого уровня. Словом, в собрании Остроухова не было прославленных кумиров и незаслуженно забытых – была только прекрасная живопись, подчеркивавшая талант и самобытность каждого мастера.

Начиная с 1902 г. Остроухов почти полностью переключился на новый вид собирательства — коллекционирование икон. Собрание древнерусских икон, составленное Остроуховым‚ — целая эпоха в истории создания русских художественных коллекций. Вместе с остроуховским собранием началась новая эра коллекционирования иконописи. В деятельности Остроухова как собирателя икон впервые чисто художественная точка зрения на древнерусскую живопись стала наиболее важной. В начале ХХ в. древнерусская икона еще мало кем признавалась произведением искусства. В собрании Остроухова иконы висели рядом с пейзажами, портретами, натюрмортами, и это не только не умаляло художественных достоинств икон, а, наоборот, подчеркивало их необычайную живописность, декоративность, пластику. Остроухов указал единственно верный путь к познанию древнего искусства — чисто эстетический путь.

Собрание Остроухова обладало столь высоким качеством икон, что по нему можно было составить настоящую историю русской иконописи. У него хранились прекрасные образцы живописи XIII в., в то время чрезвычайно редко встречавшиеся в коллекциях, но подлинные шедевры остроуховского собрания относились к концу XIV-XV вв. Замечательным образцом новгородской школы периода расцвета была икона «Въезд Христа в Иерусалим» — эта икона является одним из лучших образцов древнерусской живописи и по праву украшает сейчас собрание иконописи Государственной Третьяковской галереи. Великому мастеру Дионисию приписывался знаменитый «Шестиднев» — гордость собрания Остроухова. В коллекции Остроухова хранились и иконы XVII в., особенно разнообразны и многочисленны были работы строгановской школы. Как крупнейший знаток древнерусского искусства Остроухов входил в комиссию по реставрации росписей Успенского, Архангельского и Благовещенского соборов Московского Кремля, собора Василия Блаженного, Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры и других.

Все это богатейшее и ценнейшее собрание иконописи проявилось в полном своеобразии и совершенстве именно благодаря усилиям Остроухова. В научном подходе русских ученых к иконе было в то время некоторое сомнение в существовании иконописи как живописи. Простого сопоставления икон с произведениями других видов живописи в доме Остроухова оказалось достаточно, чтобы именно это сомнение рассеялось навсегда. Остроухов практически первым открыл России и миру красоту русских икон и положил начало серьезному интересу к ним среди коллекционеров. Остроухов пользовался непререкаемым авторитетом знатока живописи у художников и собирателей. П.М.Третьяков ценил его как талантливого живописца, приобретал пейзажи художника для своей галереи. Познакомившись с Остроуховым ближе, Третьяков увидел в нем не только уважаемого пейзажиста, но и тонкого ценителя искусства с развитым вкусом и обширной эрудицией.

После смерти Третьякова его собрание перешло в собственность города Москвы. Остроухов был избран членом совета попечителей галереи. Обязанности у членов совета галереи были сложные, хлопотные, отнимавшие время, но почетные и важные. Должность эта считалась выборной — кандидатов утверждала Государственная дума. Кроме Остроухова, музеем управляли В.А.Серов, А.П.Боткина — дочь Третьякова, пожизненный член совета, известный коллекционер И.Е.Цветков и В.М.Голицын. Совет покупал для галереи новые произведения, руководил развеской, перестройкой экспозиции. Члены совета должны были продолжать дело Третьякова создавать и пополнять лучшее хранилище русской живописи. Однако необходимое условие для успешной работы — полное единство взглядов на искусство, согласованность действий всех членов совета. Довольно быстро совет распался на два лагеря: в одном оказались Остроухов, Серов и Боткина, в другом необходимый элемент консервативного характера в искусстве — Цветков и Голицын. При противоположности вкусов, которыми отличались большинство и меньшинство совета, пополнение галереи стало делом трудным и неопределенным. Цветков, славившийся своим пристрастием к передвижникам, обвинял Остроухова в приобретении «декадансных», «слабых» работ. Разногласия в совете стали обсуждаться в печати, появились критические статьи, направленные против деятельности художников в галерее. Государственная дума неоднократно занималась делами совета. Остроухов, Серов и Боткина обвинялись в личных пристрастиях и симпатиях. Остроухов был фактическим руководителем совета, и большая часть выпадов против работы его членов направлялась именно на него. Все же несмотря на злобные выпады недругов, большинство современников Остроухова понимало и по достоинству оценивало его роль в создании Третьяковской галереи. Остроухов заботился о галерее не менее самого Третьякова. Он почти ежедневно навещал музей, в городской думе отстаивал бюджет галереи. По настоянию Остроухова в 1900-1901 гг. был произведен капитальный ремонт здания, а фасад перестроен по замыслу В.М.Васнецова. Остроухов первым взялся за очистку картин от грязи и копоти, при нем была произведена квалифицированная реставрация лучших картин галереи.

Остроухов хотел сделать музей образцовым европейским собранием. Он добился, чтобы каталог галереи был выпущен на английском, французском и немецком языках. Он сам написал текст для роскошного, иллюстрированного издания «Московская городская художественная галерея П. и С. Третьяковых», выходившего отдельными выпусками с 1901 по 1909 год. При Остроухове была приведена в порядок и открыта для всех желающих библиотека при галерее. Словом, время правления совета галереи, возглавляемого Остроуховым, было чрезвычайно благоприятным для музея. Однако в 1902 г. вместо Остроухова в совет галереи попал влиятельный думский деятель Н.П.Вишняков. Это было худшее время за всю историю музея. В собрание стали попадать произведения низкого художественного уровня. Серов и Боткина неоднократно протестовали против этих приобретений. Остроухов с тревогой и болью следил за деятельностью Цветкова, руководителя совета. Газеты вновь откликнулись на события в совете язвительными статьями. Дума вынуждена была провести новое переизбрание, и Остроухов стал ее попечителем. Пополнение музея снова пошло планомерно. С 1905 по 1913 гг. совет приобрел картины Боровиковского, Левицкого, Тропинина, Сурикова, Репина, Васнецова, Левитана, работы более спорных в то время художников Сарьяна, Кончаловского, Борисова-Мусатова, Грабаря, Сомова, Бенуа. В 1913 г. Остроухов по состоянию здоровья оставил пост попечителя Третьяковской галереи. Сменил его на этом посту И.Э.Грабарь.

Одновременно с беспокойной, напряженной деятельностью попечителя Третьяковской галереи Остроухов продолжал энергично пополнять свою собственную коллекцию. Но никогда личные интересы художника не перевешивали интересов общественного дела. Коллекция Остроухова размещалась в его доме в Трубниковском переулке. Она уже давно переросла рамки обычного частного собрания и всегда была открыта для специалистов, знатоков, любителей. После Великой Октябрьской социалистической революции крупнейшие частные музеи были национализированы. Остроухов должен был передать свое собрание государству, а это означало распределение отдельных произведений по различным музеям страны. В декабре 1918 г. Постановление Совета Народных Комиссаров о коллекции Остроухова обсуждалось на коллегии по делам музеев и охране памятников искусства Наркомпроса. Члены коллегии отметили, что Остроухов, несмотря на национализацию своего собрания, продолжал пополнять его. Коллегия единогласно постановила предложить Остроухову быть пожизненным хранителем собранного им музея. Дом Остроухова стал называться музеем иконописи и живописи имени И.С.Остроухова.

В эти годы Остроухов вновь обратился к творчеству, к живописи, которой долгое время не мог заниматься, будучи захвачен собирательской и общественной деятельностью. Постаревший, больной художник уже не мог писать с полной отдачей на пленэре. Он работал, в основном, по памяти, используя ранее написанные этюды. Пейзаж «Березы», созданный в 1921 г., напоминает о былом мастерстве художника, о его развитом чувстве цвета, умении превращать натурный этюд в законченную картину. К сожалению, этюды лишь эпизоды в жизни Остроухова 1920-х гг. По-прежнему большую часть его времени отнимали заботы, связанные с музеем.

Березы

В 1925 г. исполнилось сорок лет творческой деятельности Остроухова. В залах Третьяковской галереи была устроена выставка произведений мастера. На ней экспонировались шестьдесят две работы художника: картины, этюды, рисунки. И современники увидели, что Остроухов, которого все знали как коллекционера, общественного деятеля, но стали забывать как живописца, — превосходный пейзажист, стоящий на одной ступени с лучшими русскими художниками конца ХIХ в.

В 1929 г. И.С.Остроухов скончался. Картины и иконы его собрания в основном попали в Государственную Третьяковскую галерею, в Музей усадьбу В.Д.Поленова в Подмосковье, в Государственный Русский музей. Перестал существовать музей иконописи и живописи имени И.С.Остроухова, потому что никто не мог заменить музею его создателя и хранителя. Музей был частью Остроухова-человека, и сейчас его любимые произведения продолжают свою жизнь в лучших собраниях страны.

Ранняя весна

Аллея

В Абрамцевском парке

Море у Биарриц

Осенний пейзаж

Пейзаж с луной