Лосенко Антон Павлович – великий русский художник

Лосенко Антон Павлович – великий русский художник

Антон Павлович Лосенко (1737-1773 гг.) родился в казачьей семье в городе Глухов – древней столице Левобережной Украины на живописных берегах Усмани, резиденции гетманов и Малороссийской коллегии. В начале ХVIII века Глухов превосходил Киев красотой архитектуры и благоустройством. В 1738 г. там открылась знаменитая певческая школа, готовившая певцов для нужд малороссийских хоров и придворной певческой капеллы. В эту же школу отдали Лосенко. В 1744 г. он был отобран для придворной капеллы и отправлен в Петербург. При дворе императрицы Елизаветы Петровны семилетний певчий пел древние канты и новые концерты, а в капелле получал серьезное музыкальное образование, играл на флейте. Но, урывая часы от певческих и музыкальных занятий, Лосенко за свой счет учился рисованию у живописца Ольховского. В 1753 г. потерявший голос Лосенко отдан был в ученики к известному живописцу Ивану Аргунову, и уже в следующем году рисунки Лосенко (копии с эстампов) были продемонстрированы императрице Елизавете. Последующее обучение Лосенко и двоих его друзей оплачивала государственная казна. Спустя пять с половиной лет, осенью 1758 г., Аргунов выпустил учеников своих с аттестатом. Вместе с отзывом императрице были отосланы и работы воспитанников Аргунова. Среди них — три портрета и картина на библейскую тему, выполненные Лосенко. Портреты остались во дворце, и след их утерян, а картина «Товий с ангелом», возвращенная Аргунову, поныне находится в Государственной Третьяковской галерее. К этому времени в Петербурге открылась Академия художеств. Она была административно связана с Московским университетом и официально называлась «Московской», так как предполагалось, что она отправится в Москву, а в Петербурге расширится старая Академия художеств, сформировавшаяся в предыдущие десятилетия при Академии наук. Но в ближайшие годы выяснилось, что новая художественная школа жизнеспособнее.

Уникальные и качественные материалы vray для программы 3d max. Большой выбор материала и текстур — камень, плитка, дерево, вода и многое другое.

Товий с ангелом (1759 г.)

Лосенко был определен подмастерьем в «Московскую» Академию в декабре 1758 г. и некоторое время работал вместе с французскими профессорами, приглашенными в Петербург Шуваловым Иваном Ивановичем. В конце 1760 г. Шувалов отправил в Париж первых пенсионеров Академии — Антона Лосенко и архитектора Василия Баженова. Но еще до отъезда молодой художник написал несколько портретов, зарекомендовав себя талантливым портретистом. Это были изображения близких Лосенко людей, связанных с ним общей любовью к искусству — поэта А.П.Сумарокова, актера Я.Д.Шумского и И.И.Шувалова. В раззолоченном камзоле и темно-зеленом мундире, в орденах, кружевах и лентах с письмом в руке сидит у стола Шувалов, доброжелательно и рассеянно глядя на невидимого нам собеседника, как бы приостанавливая обращенные к нему слова любезным жестом. Облик вельможи весьма внушителен и полон достоинства. Художник с глубоким почтением относится к своей модели. Да, это тот самый легендарный некоронованный повелитель России, фаворит императрицы Елизаветы, меценат, любитель искусств и наук, друг художников и великого Ломоносова.

Портрет президента Академии художеств И.И.Шувалова (1760 г.)

Не менее интересен портрет Сумарокова. Прославленный поэт и недавно адъютант графа А.Г.Разумовского, Сумароков в эти годы был директором учрежденного в 1756 году Российского театра. Лосенко создает образ совсем иного звучания. Бледный, усталый человек в темно-синем нарядном плаще устремляет на нас с портрета острый, проницательный взгляд. Спокойно высокое чело, но в изломе бровей скрыто страдание, а в складке рта — ирония и горечь. Портрет написан после запрещения журнала «Трудолюбивая пчела», который издавал Сумароков в 1759 г. Тонкий психологический портрет‚ написанный Лосенко, раскрывает драму поэта, подчеркивает ранимость и незащищенность его искренней натуры.

Портрет поэта и драматурга Александра Петровича Сумарокова (1760 г.)

Портрет актера Якова Даниловича Шумского менее сложен по концепции, возможно, потому, что актер написан в роли из комедии «Игроки». Яркая индивидуальность облика прославленного комика облегчила задачу живописца. В меховой шапке и бархатном халате, отороченном мехом, придерживая рукой толстую книгу, он лукаво смотрит на нас. И нельзя забыть эти приподнятые соболиные брови, сдержанную улыбку и насмешливый взгляд из-под тяжелых век. Образ Шумского как бы воплощает жажду просвещения и горечь познания, вольнодумство и глубокий скептицизм, отличающие восемнадцатый век.

Портрет актёра Я.Д.Шумского (1760 г.)

Все три портрета близки по художественным приемам и живописной манере. На темном, глухом фоне мягко светятся лица, легко моделированные серовато-голубыми тенями. Неяркая гамма живописи тяготеет к холодным, темным тонам. Мягко и нежно лепится кистью форма. Различие же их в художническом и зрительском контакте с моделью. Шумский и Сумароков взывают к нам из глубины веков, как бы дарят нам свои сомненья и раздумья. Шувалов, напротив, отстранен и замкнут. Портрет его содержит лишь простейшую характеристику.

Антон Лосенко покидал Россию не учеником, но мастером, нашедшим свою систему образов, собственный живописный язык, индивидуальное мировосприятие и остроту видения, но Лосенко искал теперь иных знаний. В России еще не было национальной исторической школы живописи, ему предстояло заложить первый камень великого здания.

В конце 1750-х гг. авангард французской академической школы представляла группа молодых живописцев и скульпторов — провозвестников рождающегося неоклассицизма. Это были недавние пенсионеры французской Академии в Риме: Вьен, Шалль, Ле Лоррен и Жилле. Двое последних приняли приглашение «Московской» Академии для работы в Петербурге. По приезде в Париж Лосенко определили в мастерскую директора Королевской академии Жана Рету — одного из последних преемников барочного искусства Лебрена. Религиозные композиции Рету, который должен был обучать русского ученика тайнам исторической живописи, поражали современников как анахронизм. Зато безусловную ценность представляли его портреты. Общение с Рету-портретистом было благотворно для Лосенко и сказалось в его работах последующих лет. Но усовершенствовать русского пенсионера в академическом рисунке, столь необходимом для исторического живописца, Рету не мог, ибо сам не был хорошим рисовальщиком. К периоду обучения Лосенко у Рету относится мифологическая композиция «Нептун на водах», изображающая бога морей на колеснице. Исполненная углем и мелом в мягкой живописной манере, композиция подчеркнуто динамична и несколько перегружена. Все это свидетельствует о том, что Лосенко‚ работая над замыслом, был во власти эстетических норм искусства барокко, воспринятых им у Рету. Антикизирующие тенденции входили во французское искусство далеко не безболезненно. Середина века отмечена напряженной борьбой принципов барочного искусства и зарождающегося неоклассицизма. Это обусловило сложность творчества мастеров переходного времени.

Нептун на водах

Крупнейшей работой Лосенко, выполненной в мастерской Рету, стала картина «Чудесный улов». Евангельский рассказ о том, как апостолы и рыбаки поймали по воле Христа великое множество рыбы, не раз использовали в качестве сюжета для своих картин европейские художники. К заимствованию чужих сюжетов старые мастера прибегали для активизации творческой энергии и ассимиляции традиций. Трактовка Лосенко евангельского сюжета мягка и лирична. Христос с успокаивающим жестом обращается к апостолам. Лосенко глубже и человечнее раскрывает суть евангельской притчи. Идея умиротворения подчеркнута мягкой тональностью картины, живым сиянием розового, оранжевого и синего на коричневато-оливковом фоне.

Чудесный улов (1762 г.)

Первый значительный труд пенсионера принят был в Петербурге весьма одобрительно. Академическое собрание, признав достоинства рисунка, композиции и колорита картины, а также талант ее автора, ходатайствовало о возможности продления обучения Лосенко в иностранных академиях. В России к этому времени произошел государственный переворот, в результате которого в июне 1762 г. на престол взошла Екатерина II. И.И.Шувалов вскоре бал отправлен в негласную ссылку за границу. Академическим пенсионерам приказано вернуться в Россию для рассмотрения их успехов и решения дальнейшей судьбы. Приехав в Петербург в конце декабря 1762 г., Лосенко предъявил совету написанную им в Париже картину «Чудесный улов». Успехи его были одобрены. Прожив несколько дней в столице, Лосенко отправился с отчетом о своих трудах в Москву, где тогда находился двор в связи с празднествами коронования Екатерины II. Картины и рисунки своего пенсионера Шувалов представил императрице. «Чудесный улов» понравился и был приобретен для Эрмитажа, а Лосенко дано разрешение продолжить занятия в Париже.

В Москве художник написал портрет Федора Григорьевича Волкова, создав одно из лучших произведений русской портретной живописи середины ХVIII века. Ф.Г.Волков — основатель русского национального театра — был не только замечательным трагическим актером, но также незаурядным живописцем, талантливым музыкантом и поэтом. Занятия у Рету не прошли напрасно. По сравнению с работами 1760 г. портрет Волкова пленяет пластичностью, отчеканенностью форм, активным контрастом светло-зеленого шелка платья с красным бархатом плаща и особенно душевной открытостью, доверительным контактом модели с художником. Спокойная ласковость умного взгляда, достоинство и ясность чистой души составляют основное очарование изображения великого актера.

Портрет актера Федора Григорьевича Волкова (1763 г.)

Портрет Великого князя Павла Петровича в детстве (1763 г.)

29 июля 1763 г. Лосенко выехал из Петербурга, вновь направляясь в Париж. На этот раз он не спешил, внимательно осматривая достопримечательности германских городов, и после двухмесячного пути въехал в столицу Франции лишь 6 октября. Вскоре по приезде Лосенко написал портрет Л. Геннингера, секретаря русского посольства в Париже. Парадный, выдержанный в традициях прихотливого стиля рококо, виртуозно написанный холст — один из шедевров Лосенко. В роскошно убранной гостиной, на фоне пышных драпировок, картин и статуй сидит молодой человек, с надменной улыбкой глядя на зрителя. Левой рукой он придерживает книги, разложенные на изящном столике с золочеными ножками, в правой – держит золотую табакерку. Мерцание позолоты, блеск светлого шелка халата и желтого камзола, розовые панталоны и густой синий тон бархатного занавеса – все сливается в изысканную и нарядную колористическую гамму. Ничего не зная об изображенном, мы верим, что перед нами человек просвещенный, ибо его окружают атрибуты наук и искусств. Этот парадный портрет, не имеющий параллели в творчестве Лосенко, по существу замыкает портретное наследие художника. Напутствуемый новым президентом академии И.И.Бецким, Лосенко приехал в Париж, чтобы стать историческим живописцем.

Портрет Л.Геннингера (эскиз) (1760-е гг.)

Бывший его учитель Рету к этому времени ослеп, вместе с ним угасло художественное направление, культивировавшее традиции барочного искусства. В декабре 1763 г. Лосенко начал обучение у Жозефа Вьена – прославленного художника-педагога, замечательного рисовальщика, одного из основателей нового направления во французском искусстве, названного позднее неоклассицизмом и возникшего под влиянием идей, развивавшихся накануне французской буржуазной революции. Зарождение интереса к античности во Франции 1750-х гг. связано с первыми раскопками Геркуланума и Помпей‚ с археологическими изысканиями графа Кейлюса, впервые поставившего археологию на научную основу. Вьен стал создателем художественной школы нового типа, из которой вышли мастера, составившие славу французской школы. Он утверждал, что сущность искусства заключается в подражании природе. И, стремясь приучить молодых художников к изучению натуры, он ввел в своей мастерской работу с обнаженной моделью в течение трех дней в неделю. В 1764-1765 гг., систематически рисуя с натуры в мастерской Вьена, Лосенко создает огромное количество рисунков, в которых отчетливо проявилось влияние новых эстетических воззрений. Именно в этот период происходит перелом в творчестве Лосенко-рисовальщика, отмеченный изменением привычных стилистических приемов, иным, рационалистическим подходом к натуре и, что не менее важно, использованием новых технических приемов, применением нового материала. В это время появляются листы, исполненные в технике, столь характерной для поздних работ: графитным карандашом на серой и голубой грунтованной бумаге.

К самым совершенным листам в этой группе рисунков относится изображение коленопреклоненной натурщицы. Это — первое в русском искусстве натурное изображение обнаженной женской модели. Предельно скупыми выразительными средствами графики Лосенко воплощает живую трепетность тела и, кажется, передает самый цвет кожи, блеск золотистых волос, изгиб пышных губ и кроткое сияние взора. Тени деликатно намечены легкой и тонкой штриховкой, а безупречная отточенная линия контура настолько выразительна, что один этот контур позволяет почувствовать живой объем и земную весомость гармонически прекрасного тела. Рисунок портретен. Черты лица так индивидуализированы, так неповторимо своеобразны, что можно отыскать эту модель и в других произведениях. На прославленном рисунке Лосенко «У колыбели» мы видим ту же модель — белокурую женщину с чуть крупноватым носом, с тонко очерченными, почти прямыми бровями, с характерным изгибом губ, округлым подбородком, с тем же бесконечно мягким и нежным выражением лица и кротким взглядом.

Натурщица (1764-1765 гг.)

У колыбели (1764-1765 гг.)

В годы пенсионерства в Париже Лосенко трижды получал от Королевской академии серебряные медали. В 1761 г., еще будучи учеником Рету, он награжден за композицию «Смерть Сократа». В 1763 г., работая в мастерской Вьена, он получает вторую серебряную медаль за рисунок на тему из римской истории «Клеобис и Битон везут свою мать в храм Юноны». В 1765 г. за эскиз «Туллий проводит свою колесницу над телом отца своего, Царя Сервия Туллия» Лосенко награжден первой серебряной медалью. Эскизы остались во Франции и затерялись в архивах академии, возможно, утратив авторство. В 1764 г. Лосенко даже пытался принять участие в конкурсе на Большой приз, дающий право пенсионерства в Италии. Он представил эскиз, но в число конкурентов, как иностранец, не попал. Это была «Смерть Адониса» — картина, изображающая скорбную богиню любви, склонившуюся над убитым на охоте возлюбленным, окруженным плачущими амурами. В том же году Лосенко написал несколько натурных этюдов маслом, демонстрирующих превосходное знание строения человеческого тела и совершенство пластической его моделировки, а также небольшой холст «Андрей Первозванный», представляющий собой, по существу, этюд с натуры.

Смерть Адонисa (1764 г.)

Андрей Первозванный

Натурщик, сидящий на камне

Итоговой работой Лосенко в мастерской Вьена стала картина «Жертвоприношение Авраама», написанная в 1765 г. В Библии повествуется о том, как Аврааму приказано было принести в жертву своего сына Исаака в доказательство истинной веры и преданности. Бог не допустил жертвоприношения, и в последнюю минуту ангел отвел руку Авраама, уже занесенную над отроком. Этот драматический сюжет Лосенко трактовал с поразительной экспрессией и профессиональным совершенством. Картина мастерски скомпонована. Величественный библейский патриарх, задрапированный в бледно-зеленые и голубоватые ткани, падающие пластичными складками, в ужасе отводит глаза от своей покорной жертвы — бледного тела Исаака, распростертого на поленнице, приготовленной для жертвенного костра. Над ними, как бы из разверзшейся тверди небесной, явился ангел. Выразителен поединок жестов и взглядов над хрупким отроком: изумление, еще не стершее скорбную решимость – на лице Авраама, ужас неожиданности — в напряженном жесте его левой руки и — строгий взгляд вестника неба, непреклонность его поведения. Безволие Исаака, его хрупкое тело и поникшая прядь белых кудрей, как бы замершая в нем жизнь лишь подчеркивают напряженность происходящего над ним. Рисунок и анатомическая верность фигур безупречны, детали отточены, даже складки тканей по-новому выразительны и рельефны, лица вылеплены уверенно и пластично. Колористическая гамма строится на легких холодных тонах — золотисто-оливковых и голубовато-зеленых. В ней лишь одна яркая деталь — сброшенные одежды Исаака. В картине отразились противоборствующие тенденции искусства переходного времени: отзвуки уходящего стиля барокко в повышенной экспрессии и новые веяния классицизма — простота и правда воплощения натуры.

Жертвоприношение Авраама (1765 г.)

В сентябре 1765 г. «Жертвоприношение Авраама» отправлено в Петербург, а еще ранее послан Академии еще одни творческий отчет — «Журнал примеченных мною знатных работ живописи и скульптуры в бытность мою в Париже» (после Лосенко такие отчеты стали составлять все русские пенсионеры за границей). Лосенко подробно перечислил все замечательные произведения, хранящиеся в храмах и монастырях Парижа, во дворцах и частных особняках, в Академии, библиотеках и пригородных дворцах. В заметках невольно проскальзывает собственное отношение художника к работам мастеров, хотя Лосенко старается быть беспристрастным в своей экскурсии по собраниям картин и статуй. Но в одних случаях он лишь называет имя автора, в других повторяет однообразные эпитеты, а в третьих — находит яркие профессиональные характеристики достоинств произведений. И если попытаться распределить живописцев по этой шкале, то окажется, что Лосенко невысоко оценил, например, работы своего учителя Вьена. Особенное внимание Лосенко привлекли работы Рубенса, Рембрандта, Лебрена. Рафаэль и болонские академики (братья Карраччи), которые так захватят его в Риме, еще не пленили молодого художника.

1 декабря 1765 г. Лосенко покидает Париж, направляясь в Рим. Но перед отъездом из Парижа он почтительно просит у петербургской Академии разрешения продлить срок пребывания в Италии. Отечественная Академия откликнулась на просьбу своего пенсионера и разрешила ему пробыть в Италии три года. Окруженный еще во Франции атмосферой рождающегося классицизма, Лосенко по приезде в Рим обратился к изучению античного искусства и наследия мастеров, канонизировавших традиции Ренессанса. Творческое осмысление античности и активное восприятие новых эстетических идей, обусловили становление классицистических тенденций в произведениях Лосенко римского периода. Его работа в Париже строилась по определенной программе, предложенной его руководителями. В Риме же он стал самостоятельным пенсионером. Именно в римский период творчества возникают лучшие произведения Лосенко — основоположника русского классицизма.

В Италии художник встретил старых знакомых и обрел новых друзей. Давний знакомый Лосенко И.И.Шувалов к тому времени надолго обосновался в Риме. Деловые и в дружеские контакты сохранялись между ними вплоть до отъезда Лосенко в Россию. Шувалову вручал он свои работы для пересылки в петербургскую Академию, и Шувалов же снабдил художника суммой, необходимой для возвращения в отечество, когда Академия медлила с высылкой денег. Впрочем, за все это внимание Лосенко щедро отплатил Шувалову, предложив ему некую идею, принесшую ему признание потомков и современных ему любителей художеств. Шувалов, находясь в Риме, задумал снабдить петербургскую Академию художеств слепками с прославленных античных статуй. Для этого он испросил у папы Пия VI позволения снять формы с лучших статуй Рима, Флоренции и Неаполя. Ему удалось от имени российского двора добиться того, в чем прежде было отказано одному из европейских монархов. Отлитые формы с антиков Шувалов отравил в Петербург, весьма обогатив тем Академию. Действительно, античные слепки и по сей день не только служат пособием для занятий рисунком. Но прекрасная эта идея принадлежала не Шувалову. Кому, как не Лосенко, было знать о самонужнейших пособиях для совершенствования мастерства художников. Ведь первые полтора года пребывания в Риме художник преимущественно занимался рисованием с античных статуй, а следующий год (до весны 1768 г.) рисовал с прославленных картин для совершенствования мастерства композиции, изучения выражения страстей, экспрессии лиц и фигур, разнообразия поз и красоты драпировок. Лосенко вносит в трактовку античных статуй свое превосходное знание живой натуры, отчего антики в его рисунках обретают удивительную жизненность. Он видит в антиках не идеальный образец, а натуру, запечатленную художником древности. Рисуя с картин болонских мастеров, Лосенко не только постигал профессиональное мастерство этих художников, но стремился понять их принципы претворения натуры в художественные образы. Учебные работы Лосенко выполнены сангиной. Графический язык художника, сохраняя былую мягкость, свободу и уверенность, обретает в них особую широту диапазона и виртуозность. К лучшим листам итальянского периода относятся два рисунка конной статуи Марка Аврелия. Они выполнены в четкой контурной манере, чеканной и точной линией. Рисунков с этого античного памятника было несколько. Известно, что некоторые из них художник подарил впоследствии Э.-М.Фальконе.

В Риме художника окружали собратья по искусству, съехавшиеся сюда из разных стран. Лосенко и его товарищ, архитектор И.Е.Старов, вошли в тесный кружок интернациональной молодежи художников из германских государств, Дании и Англии. Художники копировали Рафаэля, вместе с другими пенсионерами рисовали с антиков, в праздничные дни все они путешествовали по окрестностям «вечного города». Эти воспоминания можно проиллюстрировать рисунком «Путешествующие». Несколько молодых людей, собравшись среди римских развалин, слушают чтение путеводителя, рассматривая окружающие их древности. В рисунке воплощены классицистические устремления художника: спокойные ритмы композиции, ее уравновешенность, четкие контуры и плавные линии, а главное — покой и величавая простота сюжета.

Путешественники в Риме (Путешествующие) (1767 г.)

Лосенко педантично выполнял намеченную для себя программу занятий. И в марте 1768 г. сообщил Академии, что начал писать маслом академические фигуры в рост человека. Работам этим предшествовала такая серьезная и глубокая натурная школа, что можно было ожидать совершенных произведений. Так и случилось: два холста с изображениями натурщика – отнюдь не учебные работы. И недаром эти картины обрели названия, не предусмотренные художником. Их назвали «Каин» и «Авель», объединив оба полотна в одно целое. В самом деле, не Библейская ли трагедия развернулась на них? Упавший навзничь человек, с искаженным мукой лицом, прижавший к голове своей руку, разве не Авель, безвинно убитый братом? А другой, отшатнувшийся в ужасе и растерянности, отстраняя от себя призрак возмездия — не Каин ли, братоубийца? Яркая экспрессия голов и пластическая выразительность фигур – могучего бронзового тела, едва прикрытого зеленым плащом, и другого, не менее прекрасного, но уже побледневшего, распростертого на красной ткани, символизирующей пролитую кровь – превратили безвестных натурщиков в сыновей Адама.

Авель (1768 г.)

Каин (1768 г.)

Работы поразили соотечественников невиданным мастерством. Академические полотна Лосенко с их безупречным рисунком, анатомической точностью и одухотворенностью воплощения человека, воспринятого сквозь призму знания античности и чувственного восприятия природы, надолго остались в русском искусстве непревзойденным образцом. Лосенко принадлежит и начало создания национального фонда образцовых копий с прославленных шедевров эпохи Возрождения. Скопированное им «Правосудие» Рафаэля принесло ему большую славу.

Отослав через И.И.Шувалова свои работы в Петербург, Лосенко в 1768 г. приступил к картине «Зевс и Фетида», испросив у Академии разрешения остаться в Риме до весны. За семь месяцев он завершил одно из лучших своих полотен. В «Илиаде» Гомера повествуется о том, как морская богиня Фетида взошла на Олимп и приникла к коленям Зевса, владыки бессмертных, моля отомстить царю Агамемнону за оскорбление ее сына Ахилла. Поэтическая композиция Лосенко воплотилась в лирических образах и воспела любовь и нежность. Величественный и прекрасный властитель небес с участием склоняется к богине и с беспредельной любовью взирает на ту, которая не стала его женой только потому, что сын Фетиды должен был превзойти отца могуществом (и тогда испуганный Зевс отдал свою избранницу в жены Царю Пелею). Но и теперь громовержец полон небывалой нежности и жест его говорит, что готов он бросить к ногам Фетиды все царства земные. А прелестное лицо богини светится трогательным доверием и надеждой. И касания ее рук легки и трепетны. Лирический дуэт пленяет мелодией линий, их гибкостью, точностью и певучестью. Гармония бледно-розовых с оливково-желтым одежд Фетиды и пламенного плаща Зевса усиливает звучание темы. Зеленоватая мгла фона проясняется золотистым сиянием, разлитым вокруг головы властителя Олимпа, и розоватым отсветом молний, зажатых когтями орла. Творение Лосенко, резюмировавшее его пенсионерские искания, возвестило о рождении русского классицизма, одного из ответвлений передового направления европейского искусства XVIII века.

Зевс и Фетида (1769 г.)

Картина «Зевс и Фетида» ни в чем не уступает лучшим созданиям провозвестников нового стиля. В 1769 г. Лосенко отправляется в Россию. Четырехмесячный вояж из Италии в Россию совершался по маршруту: Рим — Неаполь — Флоренция — Болонья — Венеция, ибо Лосенко считал, что Рим и прославленные римские мастера Высокого Возрождения могли научить лишь рисунку, композиции и экспрессии. Естественности же и гармонии колорита, а также мастерству светотени следовало учиться у венецианцев. Уроки венецианцев особенно скажутся в картине, написанной в Петербурге и завершившей собою творческий путь художника.

Академия трех знатнейших художеств (так она стала называться за время отсутствия Лосенко) встретила своего первого пенсионера в высшей степени благосклонно. Главной причиной доброжелательства явились картины художника «Каин», «Авель» и «Правосудие» (с Рафаэля), выставленные уже в залах и заслужившие восхищение знатоков и широкой публики. Это был тот самый пенсионерский багаж, который художник привез в Петербург в 1769 г. Вскоре по приезде Лосенко признан «назначенным» в академики. Но для получения этого звания по уставу требовалось написать картину по заданной академическим советом программе. Академия предложила тему, заимствованную из «Древней Российской истории» Ломоносова. В ней рассказывалось, как князь Владимир, утвердясь на новгородском престоле, послал гонцов к полоцкому князю Рогвольду с тем, чтобы тот отдал ему в супружество дочь свою Рогнеду. Но Рогнеда отказалась стать женой Владимира. Раздраженный гордым ответом Владимир захватил Полоцк, убил Рогвольда и двух его сыновей и насилием принудил Рогнеду к замужеству. Лосенко не удовольствовался столь развернутой программой, но обратился к Несторовой летописи для выяснения подробностей сюжета и его дальнейшего развития. Сохранились выписки из летописи, сделанные рукой Лосенко, равно как и разъяснение сюжета, составленное самим художником. Лосенко трактует программу, как изображение первого свидания Владимира с Рогнедою, первой встречи победителя с пленницей. Любовь и раскаяние Владимира стали стержнем трактовки сюжета. С участием и мольбою о прощении склоняется молодой князь перед смертельно-бледной, охваченной безысходным отчаянием Рогнедой. Напряженность момента подчеркнута равнодушием воинов, пришедших вместе с князем в терем Рогнеды, и скорбью прислужниц княжны. Пафос любви и страдания воплощает и цветовое решение картины, контраст красного и золотистого, оливкового и коричневого тонов. Сгущенность эмоций, неразрешимость нравственного конфликта выражены теснотой замкнутого пространства, отведенного персонажам картины, их подчеркнуто компактной группировкой и тяжкой массой двух пилястров, нависающих над Владимиром.

Владимир перед Рогнедой (1770 г.)

В какой-то мере в этой картине художник отошел от классицистических завоеваний. Благородную простоту и спокойное величие «Зевса и Фетиды» сменили бурная динамика и напряженность, столь свойственные искусству барокко. И все-таки «Владимир перед Рогнедой» не повторение пройденного. Архаичность художественной формы — известная уступка господствовавшим тогда в России вкусам. Эта картина стала началом русской школы исторической живописи. И пусть условны древнерусские костюмы и убранство терема: в театральности Лосенко упрекали даже современники. Действительно, художник воспользовался театральными костюмами, заимствованными из постановок придворного театра. Моделью для Владимира служил прославленный актер И.А.Дмитриевский, его портретные черты сообщены облику князя. Недостаток исторических сведений о русских древностях остро ощущал и сам Лосенко. И все-таки костюм Рогнеды и особенно прислужницы на первом плане выдержаны в русских мотивах, равно как одежда бородатого воина и крестьянина в треухе, изображенных в глубине справа.

Сохранившиеся этюды женских голов к картине перекликаются с его собственными рисунками с картин болонских мастеров. Это определяет их идеальную отвлеченность. Иначе трактованы образы воина и крестьянина. Для их голов Лосенко сделал несколько натурных этюдов, используя в качестве модели простых крестьян. Среди листов, рисованных карандашом на тонированной серой бумаге в 1769-1770 гг., этюды голов воинов и крестьян смотрятся как подлинные шедевры европейского класса. В них синтезировались высшие достижения Лосенко-рисовальшика: тонкий и легкий штрих, выразительность контура, мягкая моделировка чуть растертыми штрихами и глубокая одухотворенность образа. Необычайно показательно, что тип воина в шлеме и крестьянина в меховой шапке проникновеннее и тоньше, даже лиричнее в рисунках, нежели в картине. В рисунках сложный и многогранный портрет, постижение национального своеобразия и душевных качеств модели, тонко переданные благородство и возвышенность чувств, еще не увиденные современниками художника. В картине же характеристика крестьянина и воина несколько обеднена, ограничена холодным и равнодушным вниманием к происходящему.

Голова крестьянина (1770 г.)

За картину «Владимир перед Рогнедой» Лосенко получил звание академика, а спустя пять дней произведен из адъюнкт-профессоров в профессоры. И тридцатитрехлетний художник в расцвете дарования и сил, человек в высшей степени благородный, добросовестный и щепетильно честный, Лосенко отказался от собственных творческих планов, отложил назревшие замыслы и отдал себя без остатка образованию юношества. Эстафету мастерства, полученного от старых мастеров и почерпнутого из образцов античного искусства, он спешил передать своим ученикам. Работая с ними в гипсовом классе, он ведет их по своему пути. Он составил краткое руководство для изучения анатомии под названием «Изъяснение краткой пропорции человека». Оно заключалось в трех гравированных листах: текст (на русском и французском языках) и два образцовых изображения мужской головы и фигуры в фас и профиль, с указаниями пропорциональных соотношений. Под наблюдением Лосенко рисунки профессора награвировал его ученик Гавриил Скородумов. Даже слабейшие из академиков, воспринявших традиции Лосенко в конце XVIII века, блещут превосходным рисунком. Огромное дарование Лосенко не отрицали и современники. Но возложенные на него педагогические и административные обязанности почти полностью отвлекли его от творчества и ускорили его кончину.

К 1771 г. административные и художественные дела Академии зашли в тупик — сказалась вопиющая нерадивость президента, И.И.Бецкого‚ оставившего академическое хозяйство без контроля. На директорскую должность были назначены адъюнкт-ректор Жиле и профессор Лосенков. С обычной своей добросовестностью Лосенков углубился в рассмотрение запущенных академических дел и составил подробный перечень недостатков, упущений и отступлений от устава. Между прочим, он поднял вопрос об упорядочении академической коллекции живописи, реставрации произведений и составлении каталога музея. Заботы и хлопоты лавиной обрушились на Лосенко (Жилле, не знавший русского языка, не мог ощутимо помогать ему). А между тем императрица дала художнику заказ на картины, который он не мог исполнить. В это тяжкое для Лосенко время у него нашелся защитник, сделавший все возможное, чтобы помочь замечательному мастеру освободиться от непосильных трудов и вернуться к творчеству. И не его вина, что помощь опоздала. Это был Э.М.Фальконе. Используя свои деловые контакты, он обратился к Екатерине II. Скульптор напрасно обольщался добротой Екатерины. Дело ограничилось разговорами.

Жестокой борьбы, нескончаемых забот, обрушившихся на него интриг, клеветы и унижений художник не вынес. Но все-таки в последний год жизни он нашел в себе силы вернуться к творчеству, и в 1773 г. возникло величественнейшее из его созданий, навеянное «Илиадой» Гомера‚ – «Прощание Гектора с Андромахой». Главная идея избранного сюжета более всего отвечала умонастроению художника. Картина, воспевавшая служение отечеству и готовность к самопожертвованию во славу отчизны, должна была поддержать слабеющий дух ее создателя, влить в него новые силы для продолжения жизненной схватки и преодоления невзгод. Троянский царевич Гектор прощается с женой и с сыном, предчувствуя свою гибель на поле брани, под стенами родного города, но не склоняясь перед роком. В ответ на мольбы Андромахи остаться в Трое, не покидать ее маленького сына Гектор отвечает ей о завоевании доброй славы в храброй битве для своего отца и себя самого. Затем Гектор приблизился к сыну, но младенец Скамандрий, испугавшись боевого облачения отца, отпрянул от него. Тогда герой отдал свой шлем мальчику-оруженосцу и, касаясь рукой сына, воззвал к богам о том, чтобы сын продолжил его дела и стал «знаменит среди граждан». Этот момент Лосенко сделал сюжетом своей последней картины, написанной по заказу императрицы. Сам сюжет (возможно, избранный Екатериной в назидание сыну, будущему Павлу I) как бы расширяется, насыщаясь идеями гражданственности и патриотизма, идеями общественного долга.

Прощание Гектора с Андромахой (1773 г.)

«Прощание Гектора с Андромахой» — первый образец живописи русского классицизма, надолго оставшийся непревзойденным. Развернутая в виде фриза лосенковская композиция строга, математически выверена и уравновешена. Герой помещен в центре ее и выделен ярко-красным плащом. Гигантские башни и колоннада замыкают пространство, позволяя ощутить его глубину. Действующие лица, размещенные на первом плане, устремлены к центру жестами и взорами. С затаенным волнением и тоской устремляется к Гектору Андромаха с младенцем Скамандрием. Плачет прислужница. Живо ощущают торжественность момента соратники героя. Восторгом сияют глаза юноши с наброшенной на голову львиной шкурой. Задумчиво и проникновенно лицо мальчика со шлемом, завороженного сверканием золотого щита. Сосредоточенно и печально смотрит на Гектора чернобородый воин с копьем.

Сохранившиеся этюды и эскизы раскрывают направленность авторских поисков во время работы над картиной. Судя по карандашным эскизам, композиционная схема почти не претерпела изменений, а определилась сразу. Лишь центральная группа повернута была зеркально, отсутствовали на первом плане мальчики с доспехами, да возничий с конями приближен был к первому плану (в картине он с трудом удерживает гекторова коня, рвущегося к городским воротам). Чернобородый воин в этюде опять-таки мягче и одухотвореннее, нежели в картине, равно как и плачущая кормилица. Наибольшую трансформацию претерпели центральные персонажи. В графическом наследии Лосенко имеется этюд натурщика в позе Гектора. В нем выразились ранние поиски образа героя. Эмоциональное содержание здесь уже намечено, хотя определяющие черты образа Гектора — героизм и патетика — отсутствуют. Сопоставление картины с эскизом, исполненным маслом дает возможность убедиться в изменении образа Андромахи. В эскизе облик ее миловидно изящен, поза и драпировки барочно грациозны. В картине же она кажется сошедшей с античного рельефа, у нее прекрасное лицо Афродиты Милосской‚ а складки одежд падают строго и торжественно. Усиление классицистического начала сказалось и в колорите картины. Превосходный по живописи эскиз напоминает о «жарких колерах» венецианцев мягкими градациями цвета и выразительной лепкой формы. Гамма красок строже и лаконичнее. Ее гармония строится на контрастах серебристо-желтых и красных, коричневых и серых тонов.

«Прощание Гектора с Андромахой», стоявшее в мастерской художника на мольберте до последних дней его жизни (и в каких-то частностях оставшееся незавершенным), написано с огромным воодушевлением, с подлинным живописным размахом. Героический пафос произведения Лосенко‚ восславившего самопожертвование во имя свободы родины, предопределил дальнейшее развитие гражданственных идей в творчестве классицистов.

Портрет актера Якова Шумского (1780 г.)

Лосенко умер 23 ноября 1773 г. от «водяной болезни». Хоронили его на Смоленском кладбище, при Благовещенской церкви. Заслуги Антона Павловича Лосенко в основании русской школы исторической живописи бесспорны. Новаторство его в становлении основ искусства классицизма в России очевидно. Он первый достиг европейского признания, прославив русское искусство. Он заложил основы педагогического мастерства, оставив когорту учеников и последователей.